Часть первая. Заграничная.
Два маленьких контрабандиста… Два беженца из жаркой восточной страны! Два маленьких кошачьих дитя…
Почему беженцы?
Да потому что родились черными котятами у черной бездомной кошки в подворотне в одной восточной стране…там,где уличным котятам долго не жить…
Да еще и заболели, все малютки заболели – мать едва их могла кормить, своих сосунков. Двое были совсем плохи. Глаза и нос залеплены гноем, голодные, малюсенькие… уличные смертники.
ОНА просто шла по улице – у нее завтра был самолет в Россию. ОНА не смогла ступить дальше ни шагу без этих двух крошек. ОНА понимала, что их жизнь может оборваться, кто знает, может прямо за ее спиной, от рук любого прохожего, да или просто от болезни, ступи ОНА этот шаг мимо них.
ОНА взяла их на руки, не зная что дальше делать. Просто не смогла пройти мимо. Это называется милосердием.
Назавтра она везла двух маленьких больных, но живых комочка в Россию. Лечить их начала сразу, продолжала в России, но глаза было уже не спасти.
На двух , братика и сестренку, у них остался всего один зрячий глаз…
Часть вторая.
Детки-неразлучники.
Капелька и Парис теперь их имена. Они выздоровели и ловко приспособились к тому, что отпущено им природой и спасено человеком. Детки – неразлучники, спят вместе, кушают вместе, играют вдвоем, лечат … вдвоем…
Позови «Парис!» и в ответ услышишь сразу музыкальное «мяу!»
-«Капелька!» и в ответ короткое тихое «мяк» .
Парис обещает вырасти большим сильным добрым мурчавым котом. Красивый маркиз с белой манишкой и носочками. Подушечки лап Париса как отпечатки лапок на белом снегу – (вокруг черных подушечек белая шерсть ).
Капелька – как маленькая пантера – тонкая, малюсенькая, изящная, с грацией дикой кошки, только ласковая и нежная. Когда они ложатся спать, Капелька обнимает брата за голову и вылизывает его мордочку и ушки, заботится о нем…
А Парис может развернуться и начать лапками «топтать» ей животик, как если б она была его мамой… И мурчат оба, мурчат, мурчат… пока не заснут..
Часть третья.
Беда.
Однажды … однажды случилась беда.
Один слепой глазик Париса лопнул – так бывает, как потом объяснил ветврач.
Парису было всего несколько недель от роду… малыш лег под скальпель хирурга
Разлучать брата с сестрой было невозможно, и сестра поехала в больницу.
Вместе с Парисом. Те долгие минуты, что шла операция, Капелька рвалась из переноски как инопланетный зверь. С ней рядом было страшно сидеть… Казалось, что переноска порвется, как марля, под ее диким напором и яростью – такой малютки – но такой сильной кошки, и от этого было лишь более жутко.. Ее сила казалась нечеловеческой, в таком капельном теле, умещавшемся на ладошке…
Из операционной вынесли маленькое холодеющее тело Париса.
Один час ночи. Подвал ветклиники. Капельница с лекарствами. Нужно массировать тельце, иначе оно остынет.. а переноску с бьющейся в ней много часов Капелькой просто страшно брать в руки – китя сразу рвет там, где коснулось что-то переноски, когтями и зубами прочную ткань..
Наконец замочек открылся и ее выпустили к брату… из переноски вышла прежняя маленькая черная китя – кошина детка. Подошла к брату, обошла его, лежащего без движения, села у его головы, сперва облизала его мордочку, потом прижалась к ней и замурчала… сначала тихонько, потом громче и кромче…сомнений не было – она, всего-то несколько недель от роду, пела слепому недвижному холодеющему брату древнюю в о з в р а т н у ю п е с н ь….
Маленькая одноглазая черная капелька-кошка…
А я массировала его тело обеими руками – он не должен был замерзнуть. Вот так мы, две женские особи двух разных видов, вытаскивали его от Черты…
Часть четвертая.
Неделю спустя Парис и Капелька лечили мне голову, когда мне было совсем плохо. Проснувшись утром на боку, я ощутила на голове спящего котенка… прижавшись к моему лицу, спал второй. Разглядеть, кто где, я смогла только после того, как они меня вылизали своими малюсенькими наждачными язычками, когда поняли, что я проснулась. Пока вылизывали – оба довольно мурчали. Чуть позже я вернулась к ним с больным горлом – не могла говорить, и опять проснулась с котенком сверху и котенком сбоку от моей шеи. Маленькие чуткие создания. Неразлучники.
Часть пятая.
Мы – радость.
Утром, поняв, что я проснулась, Капелька немедленно толкает мордочкой в мою ладонь – «гладь меня», сама мурчит, вылизывает щеку… Парис, услышав, что сестра мурчит, немедленно идет целоваться. «Насмотрелись» на Кнопочку и Хвостика (моих собак), которые приходят с утра вылизать меня и погладиться.
«насмотрелись»… но как?? Видит же только Капелька. Как-то услышали, почуяли, почувствовали, научились , одним словом… Теперь по утрам конкуренция – кто быстрее поднырнет под руку, чтоб погладили… рук не хватает всех погладить…
Капелька мурлычет, а Парис курлыкает. У него красивый мелодичный голос… Он всегда в хорошем расположении духа – играет с сестрой и курлычет.. идет погладиться о своих старших друзей-учителей – собак и курлычет… и перед новой затеей сперва «Куррлы».. потом прыг на муху!
Вы думали, он не видит? Да он, возможно, видит то, что нам недоступно..
А голос Капельки напоминает мяв котенка дикой кошки – короткий и тихий. Зато мурлычут оба – заслушаешься…
Ласковые, нежные детки, заботливые, веселые… ищут только самого доброго и лучшего хозяина. Только вдвоем, без права разлуки!
Нам сейчас 5 месяцев, кушаем все и с удовольствием, все дела только в лоточек, знаем и слушаем слово «нельзя» на человечьем, кошачьем и собачьем языках.
Прыгаем, играемся, гоняем маленькие мячики, ловим лапки, когда с другой стороны сидит взрослая тетя-кошка, у нас с ней другой разговор, который не все понимают… отвечаем, когда с нами разговаривают, отзываемся, когда нас зовут, радуемся общению с человеком, собаками, котами…Любим весь белый свет. Мы – радость!
